"Мы просто хотели посмотреть. Действительно ли Владимир Владимирович сам едет за рулем лады. Посмотрели. Дорога чистенькая. Вылизывали долго и тщательно. Местные жители Новотроицка с хохотом рассказывали, что к уборкам подключались и толстяки из крузёров с читинскими номерами. Видимо, так страшно было за «что-то не так». По лесам в прилегающих выездах накопали заграждений, а там, где они отсутствовали, собрали столько эвакуаторов, что такой группировкой центр Читы можно почистить от машин за пару часов.
Милиция, ФСБ, ФСО и многие другие, как пешие, так и на автомобилях, на отрезках в два километра. Попытка припарковаться. Вдруг, откуда ни возьмись, молоденький ФСОшник с удостоверением и рацией в руках. Чистенький, наглаженный, но голодный уже. Здесь стоять нельзя. Трасса закрыта. Уезжайте. Уехали дальше. И везде так же. И вот удача: запуганный начальством сельский милиционер. Встали. Первый опрос и инструктаж. Стоим, готовим обед. К нам всё подъезжают и подъезжают разные чины. Хорошо, что с каждым москвичом был представитель забайкальских спецслужб, а они нас знают. Инструктажи, проверки документов и машин. В инструктаж входит всё. Где стоять, как держать руки, как себя вести, и если вдруг остановится, то не идти навстречу, не подавать руки, не махать ими, ни-че-го. Довод один: охрана стреляет на поражение сразу. Объяснили и что говорить!

Бред? Нет. Проверили, нет ли с собой транспарантов. Проверяли несколько раз. Был какой-то серьёзный дяденька в штатском, который и разрешил остаться. Посмеялся над нашим названием и решил в радиоэфире нас просто назвать… джиперами. По трассе постоянно носились машины всевозможных спец служб с мигалками и по гражданке. Их было больше чем перегонщиков или просто участников движения.
К вечеру машины пропали и вовсе. Приставленный к нашему лагерю милиционер по рации всё чаще стал получать вводные. И вот едут… Мы просто были в шоке! Ну, столько нужно машин в кортеже? Ну, пять-десять, скажет обыватель. Ну, пятнадцать-двадцать, поправит профессионал. Мы просматривали км два-три дороги. Проехали чистильщики раз, два. Появилась колонна. Она занимала всю длину дороги. Десятки автомобилей! Больше сотни. После чистильщиков местных шли двухсотые крузаки. За ними мелкая жёлтая калинка с главой правительства за рулем и очень большим дяденькой на месте штурмана. При приближении к нам калинка и крузаки технично перестроились, прикрывая жигу собой от нас на всякий случай…

Мы смотрим. Снимаем. Насторожились. Много охраны за калинкой. Мерседесы, крузаки. И вот вторая такая же лада калина с теми же номерами и водителем за рулём. Он нам машет. Мы ему. Сами ржём, как кони. Вторая жига на запас. Дальше джипы, автобусы, микроавтобусы, милицейские машины всех мастей. Мигалки, крякалки. Эвакуатор! Нас порвало от хохота!!! Третья жёлтая лада калина с теми же путинскими номерами! Вот так! Вот именно так нужно путешествовать. Зачем запасное колесо? Нужны запасные машины. А кортеж все длится и длится. Военные машины, омоновские. Пять пожарных машин! Все чистенькие, все надраенные. Мы сбились в подсчёте на сотне машин."

http://www.chita.ru/articles/24443/

Зимой, когда северные моря замерзают и покрываются толстым льдом, от самого северного японского острова, Хоккайдо, до восточной границы России можно дойти пешком. А иногда и перейти. Издавна японские туристы интересовались своим ближайшим соседом. В первый раз, к большой радости японцев, это случилось в Русско-японскую войну. То был первый случай, когда азиатская страна победила европейскую державу, притом что обе воевали на одних и тех же английских кораблях.
А вот вторая мировая война закончилась для японцев хуже — но не для японских туристов. До сих пор, не обращая внимания на отсутствие мира между двумя
странами, тысячи японских туристов приезжают на дальний восток России. Одна из главных достопримечательностей — музей красной армии в Хабаровске, в котором хранятся предметы, отобранные у японских военнопленных, невольно выбравших экстремальный туризм в сибирских концлагерях. Этот вид отдыха японцы любят и сейчас: специальные компании, занимающиеся экстремальным туризмом, предлагают им туры на выживание — от сбрасывания с вертолета на неделю в диком сибирском лесу, до еще более экстремального выживания с людьми в специальной избушке для иностранца в настоящей сибирской деревне.
Только все это, конечно, не зимой. Расписание туров в Россию всегда начинается у японских туристических компаний где-то с апреля. Однажды я подрабатывал в
небольшом токийском туристическом агентстве, предлагающем, в том числе, поездки в Россию. И если кто-то из клиентов спрашивал про Россию зимой, то начальство сразу разводило руками: ? Зима, мороз, Россия закрыта.
Зато весной начиналась настоящая туристическая романтика! Говорят, что из всех иностранных туристов в России японцы составляют самую значительную часть.
Россия широко известна своими столичными театрами, да и дворцами и музеями Петербурга. Правда, радостное впечатление от этих знаменитых на весь мир вещей портят некоторые мрачные образы Лубянки и некий осадок от полония в чае. Поэтому традиционного туризма по музеям и дворцам в России не так много, а русские театры уже и сами предпочитают гастролировать за границей. Зато экстремального туризма для богатых любителей острых ощущений — хватает. И особенно для богатых любителей не менее, а то и более знаменитой, нежели красота дворцов, красоты русских женщин.
В Японии их вежливо называют модеру-сан — госпожа модель. В моем туристическом агентстве ежегодно весной собирали группу распустившихся старичков, с большими фотоаппаратами. Старички такие старые, что фотоаппараты — это единственное, что у них держится горизонтально, да и то не у всех. Один старичок, помню, в тот раз так и поехал со своей бабушкой того же возраста — она ему фотоаппарат держала. Так вот, приезжают эти дедушки в город Хабаровск, и там их встречают сразу русские модеру-сан. Все под два метра, блондинки, и из одних ног состоят...

http://www.marshruty.ru/Arts/Biblio.aspx?BiblioID=b1aabcd8-66ba-439a-90fe-0a009c35b8a4

Бабушка говорит, она нашла объяснение тому, что ее дети постоянно разъезжаются по другим странам и городам так далеко и уверена, что никогда нормальный человек этого не поймет. Дело в том, что когда родился брат, в советских магазинах ничего не было, даже марли. И наша обожаемая бабуля принесла из школы списанные (старые) географические карты огромных размеров (для школьной доски). Бабуля отмачивала их, отделяла бумагу от основы (а она была матерчатая), кипятила много-много раз, проглаживала и резала на части. Из всего этого получалось то, что называлось подгузниками. То есть наши с братом детские попы выросли в географических картах мира. Каково?! Получается, дальнюю дорогу нам наворожила бабушка. Я этого, как нетрудно догадаться, не помню, но, полагаю, что лежать задом в карте мира было круто!

http://belle-brungilda.livejournal.com/971.html

Однажды…

Король находился на охоте – а оруженосец заряжал ружья для него. В результате оплошности оруженосца, ружье случайно выстрелило и оторвало королю большой палец руки. Оруженосец как обычно изрёк: Это хорошо! На это король ответил: Нет, это не хорошо! – и приказал посадить оруженосца в тюрьму.

Прошло около года. Однажды король охотился в чужом районе и его поймали каннибалы. Они привязали его к столбу и начали подготавливать костер. Но случайно каннибалы обнаружили, что у короля нет одного пальца руки. Будучи суеверными, они не ели тех, кто имел увечья на теле. В результате короля отпустили.

Возвратившись домой, он вспомнил случай, когда лишился пальца, и почувствовал угрызения совести. Он сразу же пошёл в тюрьму, чтоб извиниться.

- Ты был прав – сказал король – это было хорошо, что я остался без пальца. Я очень жалею, что посадил тебя в тюрьму, это было с моей стороны очень плохо.

- Нет – сказал оруженосец – это хорошо! Ведь если бы я не был в тюрьме, то съели бы меня.

У альпиниста век недолог,
И потому так сладок он.
Откинут серебрянки полог,
И скальных крючьев слышен звон.
Рюкзак набьется как чугунный,
Такой под силу только мне.
Не обещайте деве юной
Белалакая по стене.

Булинь - не женская забава,
Ты зря вязать его взялась.
А ну вали отсюда баба,
Покуда кровь не пролилась.
Булинь развяжется бесшумно,
И крик раздастся в вышине.
Не доверяйте деве юной
Крепить перила на стене.

Домбай-Ульген стоит стеною,
И кровь волнуется слегка.
Крюк, что забит ее рукою,
Я достаю без молотка.
Через плечо она страхует
Меня в безумной вышине.
Не доверяйте деве юной
Своей страховки на стене.

Опять висячая ночевка
И баба с примусом сидит.
И вот горит моя пуховка,
И спальник новый мой горит.
Огонь резвится, как безумный,
И подбирается ко мне!
Не доверяйте деве юной
Готовить завтрак на стене!

Не доверяйте деве юной
Готовить ужин на стене!

Дополнительный куплет:

Ищу в работе вдохновенье,
К вершине в траверсе разбег.
Я возвращаюсь с восхожденья,
А с нею - Снежный Человек!
Я лезу в свой пуховый спальник,
А он не к бабе, а ко мне!
А ну, проваливай охальник!
Что сделал с девой на стене?

Миг половодья так недолог

Миг половодья так недолог
И потому так сладок он.
Но вот уже окончен волок –
Весла о камень слышен звон.
В пороге вал стоит чугунный,
Накроет -- меркнет белый свет.
Не доверяйте деве юной
Весло, рюкзак и спасжилет.

В шивере камни облизали,
Но все же вышли без потерь.
Все, что тебе хотел сказать я,
Скажу я после, а теперь -
В порог вошли с обратным креном...
На восемь бед один ответ:
Не доверяйте деве юной
Весло, рюкзак и спасжилет.

Каяк не женская забава,
Ты в нем в порог идти взялась,
Над белоснежным гребнем вала
С противным визгом пронеслась.
Лишь две руки мелькнули в пене,
И в улов вынесло весло...
Не доверяйте деве юной
Прибор сложней, чем помело.

В пороге "байда" кувыркнулась,
Ты спасконец метать взялась.
Петля на шее затянулась,
И даже кровь не пролилась.
Лишь спасконец мелькнул змеею,
И спасжилет ушел в порог...
Не доверяли б деве юной –
Товарищ сам бы выплыть смог.

Зажат в руке половник с миской,
Противным дымом ест глаза.
На завтрак будет только каша,
И лишь на ужин колбаса.
Из кана тянет сизым дымом,
Его на углях повело.
Не доверяйте деве юной
Прибор сложней чем помело.

В пещере к смерти путь недолог

В пещере к смерти путь недолог,
И потому так сладок он.
Окончен путь твой спелеолог -
Банальный глиняный сифон.
С кривой усмешкою фортуны,
Сомкнется глина над тобой.
Не доверяйте деве юной
Первопроходку под землей.

Комбез сырой и транс тяжелый,
Не выносимо долгий путь.
Рубаха пряного посола,
В глазах оранжевая муть.
И как насмешка жизни шумной,
Сухарь с холодною водой.
Не доверяйте деве юной,
Готовить пищу под землей.

Однажды как-то ей доверил,
К обеду примус разжигать.
Назад вернувшись, не поверил,
Что можно здесь спокойно спать,
Когда из свежего завала,
Достать палатку не сумел.
Не доверяй кому попало
В пещере ставить ПБЛ.

Мороз и холод, тьма и камень,
И неземная красота.
Сверкает влажными боками,
Навек застывшая река.
И сталактитовые струны,
Звучат в органной тишине.
Не оскверняйте девой юной
Такой пейзаж на глубине.

Спелеологическая (2 вариант)

У альпиниста век недолог,
И потому так сладок он.
Но чем же хуже спелеолог?
Он тоже слышит крючьев звон.
Рюкзак титаново-чугунный,
Моток веревки на руке –
Не доверяйте деве юной
Бить шлямбура в известняке.

Лежит веревка под стеною
И кровь слегка в висках стучит,
Эх, не задеть бы головою
Плиту, что надо мной висит.
Плита опустится бесшумно
И крик раздастся в глубине –
Не обещайте деве юной
Спокойной ночи на стене

Гремит железо по каскаду,
Как будто трактора мотор –
Летит участник с Ленинграда,
Ругая все наперекор.
А треугольник карабина
Она сломала не со зла -
Не доверяйте деве юной
Прибор сложнее помела.

У альпиниста век недолог
И потому так сладок он,
Но чем же хуже спелеолог –
Он тоже слышит крючьев звон.
Рюкзак титаново-чугунный,
Она поднимет всем назло –
Не доверяйте деве юной
В пещере даже помело!

(C) Камышанов Павел

В темноте я маневрировал как мог, избегая самоубийственно настроенных поссумов, и от нечего делать читал дорожные знаки.

Хочу заметить, что более кровожадных знаков, чем на Южном Острове (NZ), я пока не видел ещё нигде. Как, например, в США выглядит знак напоминающий о необходимости следить за скоростью? Простое белое полотно с надписью "Speed limit strictly enforced" ("Строго следим за скоростным режимом"). Как это выглядит в Новой Зеландии? Портрет злого полицейского во весь рост, направляющий прямо в лицо водителя пушку: "You speed – People die" ("Ты гонишь, люди мрут"). И это вместо того, чтобы просто сообщить какое на этой дороге ограничение.

"Keep Left: Lives are on the line" ("Держись слева, жизнь на волоске") напоминает тем кто забыл о стороне движения в Новой Зеландии. Знак "Stay Fit To Drive: Just one of many rest areas to discover on this trip" ("Отдохни: это одно из многих мест отдыха по пути") установлен в городке Тимару прямо на кладбище. Такая изобретательность мне уже Австралию напомнила. Я, конечно, понимаю, что о необходимости не отвлекаться от дороги всегда полезно напомнить, но неужели австралийский плакат "Drive N Text UB Next" - самый наименее отвлекающий способ это сделать?

"Drink! Drive! Die!" ("Попил! Поехал! Помер!")- торчат знаки у Ванаки и Куинстауна, так как, понятное дело, там только этим все и занимаются. Американские знаки, должен заметить, стесняются так прямо. В штате Вашингтон на каждом углу таблички вроде: "Пожалуйста! Не пейте за рулём! Знак поставлен в светлую память о …", где далее каждый раз следуют разные фамилии. Но вот аллитерацию все милиционеры любят. После новых законов об использовании сотовых во время вождения в штате появились таблички "Talk, text, ticket" (“Поговори, по-эсэмэсь, получи штраф"). Всем поэтам мира надо каждый день молиться, чтобы эти люди оставались на работе в силовых ведомствах. Хотя куда им ещё до классического, увековеченного Довлатовым, плаката: "Если какаешь в реке, Уноси говно в руке!". Сразу понятно, какая культура породила Байрона, а какая Пушкина.

http://kitya.livejournal.com/262682.html